В продолжение истории бугских улан необходимо рассказать о южных военных поселениях, которые являлись административной формой организации бугских улан и жителей сел и деревень на Южном Буге в период с 1818 до 1857 года.
М. Добужинский «В военном поселении»
В Кратком историческом словаре, 2000 г. дано следующее определение военных поселений - особая организация части войск в 1810-1857 гг. в России, сочетавших военную службу с занятием производительным трудом, главным образом, сельскохозяйственным. Военные поселения создавались на казенных землях Петербургской, Новгородской, Могилевской, Слободско - Украинской, Херсонской, Екатеринославской и др. губерний. Создавая поселения, правительство стремилось сократить военные расходы и ликвидировать рекрутские наборы. Инициатором военных поселений был император Александр I. Первые воинские поселения были созданы в 1810 -1812 гг. в Могилевской губернии. В 1816 г. создание военных поселений было поручено А.А. Аракчееву, с 1817 г. он был назначен официальным начальником военных поселений. В течение 10 лет в корпус военных поселений было зачислено 160 батальонов, 24 эскадрона и несколько рот: всего 375 тыс. чел. Поселенные войска формировались из семейных солдат, прослуживших не менее 6 лет в армии, и местных жителей-мужчин, главным образом, крестьян в возрасте от 18 до 45 лет, обладавших собственным имуществом. Все они именовались поселянами-хозяевами. Дети поселян-хозяев зачислялись в кантонисты, а с 18 лет переводились в воинские части. По достижении 45 лет поселенцы уходили в отставку, но продолжали нести службу в госпиталях и по хозяйству. Местные жители, не вошедшие в состав войска, но подходившие по возрасту и годные к службе, зачислялись в помощники хозяев и в резервные воинские подразделения. Типовое военное поселение на роту (228 чел.) состояло из 60 домов-связей, в каждом из которых проживали 4 семьи с неразделенным хозяйством. 4 поселенных роты составляли батальон, полк составлял округ. Наряду с регулярным военным обучением, несением караульной службы поселенцы занимались сельским хозяйством, а также работали на каменоломнях, пороховых и лесопильных заводах. Военные поселяне освобождались от всех налогов и повинностей, от строевой службы, но обязаны были снабжать продовольствием действующую армию. Для них строились типовые дома с хозяйственными постройками, они получали скот и инвентарь. Земельные наделы поселян составляли: в пехоте - 6,5 дес. пашни, в кавалерии - от 36 до 52 дес. Жизнь военных поселенцев и их семей строго регламентировалась. Они обязаны были носить выданную военную форму, жить и работать по твердому распорядку. Создание военных поселений было воспринято крестьянами как попытка нового закабаления, что приводило к восстаниям. В июне 1831 г. восстал Чугуевский полк, а в июле 1831 г. около Старой Руссы произошло одно из крупнейших солдатских выступлений, распространившееся на большинство военных поселений Новгородской губернии. В 1857 г. военные поселения были упразднены. Военные поселения дали определенную экономию военных расходов, поселения кавалерии в 1825-1850 гг. дали экономию в 45,5 млн. руб.
Как отмечает М.Ф. Антонов в статье «О «сельскохозяйственном» устроении войск в Российской империи (1810-1857)» (Московский журнал № 5 (209). май 2008 - http://www.mosjour.ru/index.php?id=72) тенденция к милитаризации труда существовала во многих странах во все времена. Еще в Древнем Риме правители «сажали на землю» легионы в приграничных провинциях. В России середины XVI - конца XVII века стрельцы в свободное от службы время занимались ремеслами и торговлей. Павел I в бытность свою цесаревичем обдумывал план размещения армии на постоянных квартирах, где солдаты жили бы вместе с семьями, а их дети со временем заменяли бы отцов в строю. Здесь уместно вспомнить также опыт Пруссии, когда стране после ее поражения в войне с Наполеоном позволили иметь вооруженные силы численностью не более 40 тысяч человек. Прусский король нашел способ обойти этот запрет: солдат, отслуживших срочную службу, переводили в ландвер (запас) и они занимались своим хозяйством по месту жительства, периодически привлекаясь на военные сборы, благодаря чему Пруссия, формально не нарушая установленные для нее ограничения, на деле сформировала боеспособную армию в сотни тысяч штыков. Читал Александр I и немало впечатлившую его статью генерала Сервана де Гербея «Пограничные войска государства», где предлагался проект особых военных поселений на границах Франции.
Поэтому идея военных поселений родилась не на пустом месте.
История военных поселений в Российской Империи отдельная большая тема. Нас же будет интересовать в первую очередь те вопросы организации военных поселений, которые затрагивали жизнь простых поселенцев, а также свидетельства о жизни и устройстве военных поселений, образованных из бывших казачьих станиц на Южном Буге.
Каждая сфера жизни в военных поселениях отличались большой спецификой. Конкретизируя информацию, приведенную в энциклопедической справке, кратко охарактеризуем некоторые аспекты жизнеустройства военных поселений.
1. Управление и режим в военных поселениях
Жизнь, быт, хозяйственная деятельность военных поселенцев подчинялась жесткой военной дисциплине, жестко регламентировалась и контролировалась военно-административным начальством, что фактически означало лагерные условия жизни.
Управление военными поселениями осуществлялось Департаментом военных поселений Военного Министерства.
Военные поселения были объединены в воинские формирования. Военные поселения Ю. Буга были объединены в Бугскую Уланскую дивизию, в которую входили 4 полка (об этом подробней в статье «История Бугской уланской дивизии»), и являлись частью Новороссийского военного поселения. Начальником Бугской уланской дивизии был граф И.О.Витт. Он находился в Одессе, а непосредственно управлявшие корпусные командиры в Вознесенске. На дворцовой площади в Вознесенске стоял гранитный столб. На чугунной доске его была надпись: «Военное поселение Бугской уланской дивизии свое начало восприяло в лето от Рождества Христова года 1817 декабря 24».
Схема с указанием расположения военных поселений в Российской Империи
Военно-административная структура была следующей: все военные поселения группировались в более крупные подразделения - округа, каждый из которых дробился на волости (в среднем состояли из 10 поселков) и «участки» (не менее 10 поселков). Округа, «волости» и «участки» возглавляли командиры соответствующих рангов, а при них «комитеты», то есть штабы. Командование ведало и военной подготовкой поселенцев и поддерживанием на определенном уровне хозяйственного состояния «поселков».
Военные поселения Херсонской губернии были разделены на 3 округа: 1-й округ с центром в Новой Праге Александрийского уезда, 2-й округ – в Новомиргороде Бобринецкого уезда и 3-й округ – в городе Вознесенске.
Численность военных поселений постоянно возрастала, так как к военному ведомству неоднократно присоединяли казенные села, часть адмиралтейских поселян.
Так, а 1821 году к военным поселениям присоединили: Еланец, Воссиятское, Сербуловку. В 1822 году – Ингулку, оставленную болгарами и заселенную казенными крестьянами из Золотоношенского уезда. В 1828 году присоединено село Сергеевка, а в 1829 году -– Ольвиополь, пристань Голта, Новый Буг, Березовка, Устиновка, Широкое, Шестерня, Ново-Курское, Ново-Красное и Кривой Рог. В 1830 году – деревня Прилуки, в 1834 – село Владимировка, в 1841 – селение Сирово и Кривое Озеро, в 1842 году – Привольное, Полтавка (Баштанка), Малеевка, Николаевка и Казанка. Последнее присоединение произошло в 1853 году – Ново-Покровкое (Вшивое) и Костромка.
Карта Бугских военных поселений кавалерии
Округом поселения каждого полка заведовал полковой командир. Он был одновременно военным начальником и хозяином округа. В его обязанности входила охрана тишины и порядка, спокойствия, борьба с нищенством, бродяжничеством, воровством и разбоями.
Жизнь поселян была стеснена постоянным надзором. Начальство с ними обращалось грубо и крайне бесцеремонно. Казенщина, военщина мелочная регламентация всех подробностей обыденной жизни заставляла их быть в постоянном страхе. За малейшие проступки виновных подвергали телесным наказаниям. Система фронтового обучения была основана на побоях. Дети поселян зависели больше от начальства, чем от родителей, проводя большую часть времени в школе и на плацу (с 12 лет). Дочерей выдавали замуж по назначению начальства.
За земледельческими работами следили офицеры. Они также наблюдали за домашним хозяйством, следили за порядком в домах и взыскивали за каждое упущение.
Все земледельческие работы (сроки посевов, уборки урожая и т.д.) велись только по приказу начальства, которое мало понимало в сельском хозяйстве.
Между селениями по дороге стояли пирамидальные столбики, окрашенные в цвета киверов расположенных полков. На столбиках было написано: граница такого-то округа или волости Новороссийского военного поселения.
2. Статус военных поселенцев.
В местах военных поселений все жители зачислялись в поселяне. Взамен уплаты государственных податей и повинностей, рекрутских наборов поселенцы обязаны были нести военную службу, комплектовать из своей среды полки и содержать их на свой счет.
С 7-летнего возраста детей зачисляли в кантонисты, а с 18 лет в воинские части, где они были до 45 лет, а потом переходили на нестроевую военную службу.
Кантонистов разделяли на три группы: малые - от 7 до 10 лет жизни, средние - от 10 до 14 и крупные - до 18 лет жизни.
Кантонисты среднего возраста вынуждены учиться читать и писать Закона Божия и арифметики. Старшие кантонисты, от 14-го года жизни, изучали также военное дело и приучались к земледелию. Эта группа кантонистов получала уже еду и деньги как воины в действующей службе. Малых мальчишек часто забирали от родителей и отдавали в специальные школы и, как только они достигали 18-летнего возраста, их записывали в военную школу и причисляли к своему полку.
Вот так описывает о. Владимир Лобачевский (Лобачевський, В. Бугское козачество и военные поселения [Текст] : Литературные наброски о. Владимира Лобачевского / В. Лобачевський // Киевская старина. - 1887. - № 12 . - С. 591-626 - http://library.kr.ua/elib/lobachevsky/lob1.html) некоторые детали жизни в военном поселении с. Ольшанска, относящемся к 4-му бугскому уланскому полку:
«В 1818 году начала вводиться реформа бугских поселенцев. Реформа эта была в начале строго военнаго режима. По принятии поселянами присяги на верность военной службы, все годные и молодые были приняты в 4-й бугский уланский полк, а прочие оставались в резерве и занимались хозяйством. Все здоровыя дети—мальчики от 7 лет были забраны в военныя кантонистския школы и там учились грамоте и разным военным артикулам до 18 лет. После 18 летняго возраста юноши поступали на пополнение состава того же 4-го уланскаго полка и служили вмести с своими братьями и родителями. Каждый из них был обмундирован в аммуницию синяго сукна и имел верховую лошадь; оружие его состояло из пики, сабли и двух пистолетов. Для детей военных поселян 4-го бугскаго полка был устроен в Ольшанке так называвшийся кантонистский дивизион, где их обучали и измала подготовляли к военной службе. Каждый мальчик имел деревянную саблю и деревянный карабин, с помощью которых учился военным артикулам на деревянной же лошади, а иногда при помощи деревянных же пушек, обтянутых листовою медью. Неспособных к строевой службе учили разным искусствам и ремеслам: портняжному, столярному, малярному, слесарному, а также отдавали в особо заведения военныя школы: фельдшерския, писарския, таксаторския (топографов) и др. Здесь же в Ольшанке был учрежден так называемый штаб 4-го уланскаго полка и здесь была резиденция администрации как действующаго полка улан, так и поселенных резервных его эскадронов. Здесь были устроены: военный госпиталь, дворец царский и дом для проезжающих военных начальственных лиц, с огромной залой для пеших учений кантонистов, манеж для конных учении зимою, трубаческая школа для военных музыкантов, гауптвахта, полковая канцелярия, комитет окружной и пр. Здесь же, в штабе, построены были квартиры для военных начальствующих лиц: полковника, казначея, квартирместра и др., а также для госпитальнаго персонала дивизионнаго, капельмейстера, ветеринара, инженера и пр.»
Мужчины, годные к строевой службе (от 18 до 45 лет), делились на хозяев и нехозяев. В число хозяев назначались нижние чины, имеющие собственное хозяйство, женатые и «беспорочного поведения». Они должны были прослужить не менее 6 лет и вполне усвоить фронтовое (строевое) учение. Остальные – нехозяева.
Жизнь военных поселенцев жестко контролировалась.
Это ярко демонстрирует выдержка из Положения о военных поселенцах:
Военный поселянин, хозяин дома, земли, скота и вещей, ему данных, должен быть непременно женат и хорошего поведения; о дурнях и нерадивых дозволяется представлять батальонному командиру для лишения нажитой им собственности и для выключки из военных поселян в дальнейшие гарнизоны.
К каждому из хозяев назначаются постоем из действующих батальонов по два человека, которые состоят у него в зависимости и обязаны ему помогать во всех полевых и домашних работах, а хозяин, получая на них провиант, довольствует их с общею с собою пищею…
В летнее время хозяев не занимать никакими работами, кроме земледелия, учений, караулов и посылки на вести…
Чтобы приохотить военных поселян к новому роду их жизни, должно им внушать, что по смерти каждого из хозяев будет наследовать ему сын его… вместе с поступлением на службу в поселенный полк.
Поселяне носили форму одежды и не имели права снимать ее даже во время полевых работ. Форму (суконный камзол с рукавами и шаровары, летом – из холста, и сапоги) хозяин приобретал за свой счет из доходов от продажи зерна. В зимнее время разрешалось носить тулупы и полушубки. Во время пахоты разрешалось носить лапти и постолы.
В 45 лет военные поселяне зачислялись в инвалиды. Их освобождали от военных занятий и земледельческих работ, они получали жалование и провиант от казны, но продолжали служить: назначались прислугой в госпиталь, сторожами, пастухами и т.п.
При выходе в инвалиды каждый поселянин должен был заблаговременно найти себе наследника – хозяина. Если он никого не находил, то ему назначали хозяина, которому инвалид сдавал все, что ему было дано на обзаведение хозяйства. Если чего-то не хватало, то инвалид обязан был пополнить за свой счет. Если возместить не мог, то описывалась собственность инвалида и передавалась новому хозяину. Если новый хозяин не возражал, то инвалид мог остаться жить в своем доме, если нет, то его выселяли в инвалидный дом.
Для поселенцев был установлен суровый режим, регламентирующий всю их жизнь. Все строилось по определенному плану.
Кроме двух дней в неделю, назначенных для учений, поселяне-хозяева могли отлучаться на работы в пределах своего округа без доклада. Но чтобы отлучиться за пределы округа, надо было просить разрешения десятичного унтер-офицера, а на отлучку на ночь – разрешения ротного командира.
Само собой разумеется, что на все остальные действия также необходимо было испросить разрешения начальства. В частности на вступление в брак. В качестве примера можно привести выписку из метрической книги:
«Ноябрь 1856 года
Проживающий в 10-м кавалерийском округе 3-й Волости села Привольного хозяин 2-го разряда Иван Сельвестров Каминский, 38 лет, холост, желает вступить в законный брак с вдовою Военного поселения с. Полтавки Пелагеею Григорьева Гайдукового от рода коей 23 года, по общем их согласии. Ноябрь месяц 5-го числа 1856 года Николаевский приходский священник Стефаном Шпаговским обвенчан.
Подлинное подписали: майор Паскевич, старший священник Савва Беззабава, ротмистр Митрофан Ихило, штабс-ротмистры Манухин и Матвеев, поручик Иномов и аудитор.
Верно: майор»
Статус военных поселений отложил свой отпечаток и на внешнем облике таких поселений.
Старые постройки разрушали, а вместо них строили новые. Обновленные селения представляли собой вытянутые в прямые улицы похожие беленькие домики, на одинаковом расстоянии друг от друга, одинакового размера и архитектуры (архитектура немецких домов), с фронтонами и фасадами на улицу, без садов и надворных построек, они стояли, как солдаты, по ранжиру. По такой улице могли ходить только пешеходы, а ездить могли только начальствующие лица. Поселяне могли ездить только задней улицей.
Даже церкви строились по определенному плану – с крестообразным основанием.
Жестко регулировалось жизнь семьи и порядок в доме. Каждая вещь имела определенное место в доме согласно отдельной инструкции и ежедневно утром инспектора обходили все дома, следя за чистотой и все ли устроено согласно предписаниям. За любые отклонения от инструкций наказывали довольно строго. Когда в нарушении были виноваты женщины, их наказывали не менее жестоко, а за некоторые проступки даже розгами. Строгость была настолько велика, что люди боялись ступить на пол, или сесть на кресло, чтобы его не испачкать, потому что может появиться контроль и наказать за это.
В. Лобачевский отмечал, что в военных поселениях регламентировалась даже церковная жизнь:
«Военный режим этого времени положил свою печать на все части управления поселений. Он коснулся даже церквей и духовенства. Сейчас по введении военных поселений церковь Ольшанская была сдана под ведомство вознесенскаго военнаго благочиннаго Феофилакта Башинскаго, который назывался и писался «дивизионный благочинный бугской уланской дивизии». В Ольшанке же, как и в штабе каждаго бугскаго уланскаго полка, один священник назначался на весь полк, или округ старшим и писался «старший окружной священник», будучи помощником дивизионному благочинному, у котораго таких окружных священников было четыре. Затем были при штабе особенные «штабные диаконы», ведшие все письмоводство церквей округа при старшем окружном священнике. Благочинные и старшие священники имели обязательно форменныя рясы темно-зеленаго сукна с красным подбоем, а рядовые священники и диаконы—рясы такого же сукна, но с голубым подбоем, причетники носили такие же подрясники и волосы у них должны были быть заплетены в косу с голубой лентой. Такую форму издало военное начальство поселений. Для вознаграждения за требоисправления военным начальством введена была известная «аракчеевская такса». При совершенной организации военных поселений, церкви и духовенство его испытали на себе много перемен и влияния со стороны высшаго военнаго начальства. Так, церкви в военных поселениях начали строиться по особым планам, изданным военным начальством, в форме квадратнаго креста, введены были однообразныя форменныя церковныя облачения зеленой материи с золотистыми квадратными крестами, форменныя хоругви—круглыя, металлическия, с сиянием на трех древках. Встречи военно-начальствующих лиц в церкви с крестом и святой водой были обязательны для приходских священников, которые выходили встречать этих лиц непременно в форменных церковных облачениях. Оффициальными ктиторами церквей были впоследствии, кроме избранных поселян, военные волостные командиры, которыми часто состояли иноверцы-немцы и поляки. Старостами при штабе в последнее время был устроен и свечной завод, откуда свечами снабжались обязательно все церкви полка или округа, и куда опять свозились все огарки и воск для выделки новых свеч. Контроль над производством и продажей восковых свеч был как со стороны духовнаго начальства, так и со стороны военнаго, и ежемесячная выручка от продажи свечей в церквях, а также кошельковая в конце каждаго месяца, представлялась от всех церквей старшему окружному священнику, который ежемесячно же сдавал сумму в окружной комитета. В конце года, впрочем, отчет представлялся дивизионному благочинному, при котором была также небольшая канцелярия с письмоводителем, или военным писарем, на казенном содержании. В духовныя правления причта военных поселений уже не относились и подчинены были, кроме епархиальнаго начальства, ближайшему и широкому ведению дивизионнаго благочиннаго, купно и военнаго начальства.»
Т. Осадчий в своей книге «ЩЕРБАНОВСКАЯ ВОЛОСТЬ ЕЛИСАВЕТГРАДСКОГО УЕЗДА ХЕРСОНСКОЙ ГУБЕРНИИ. Историко-этнографическое и хозяйственно-статистическое описание» интересное замечание по поводу быта военных поселений и о том отпечатке который режим военщины оставил в головах поселенцев:
"До того все было распределено и установлено, что человек даже в своем хозяйстве не смел ничего предпринять и сделать без вахмистра. Порядки эти были так строги и жестоки, что еще до сих пор население неспособно выработать своих человеческих взглядов на порядки и на общественную жизнь, в стариках до сих пор живут в головах палочные власти и убеждения, что тогда люди жили честнее, блогодаря палке, которая человека превращала в автомата, действующего всю жизнь по чьему нибудь внушению или приказу".
3. Хозяйство в военных поселениях.
Хозяйственная деятельность дворов военных поселений с 1827 года регулировалась и регламентировалась командованием и чередовалась с «муштрой». Они подразделялись на «хозяев» и «не хозяев». В свою очередь, в разряде «хозяев» различались «ранги» - 1-й и 2-й; к первому относились дворы с 4-мя волами, 15 десятинами запашки и 5 десятинами сенокоса.
Хозяином 1-го разряда считался тот, кто имел не менее 2-х пар волов. Надел земли его доходил до 24 десятин. До этого количества ему прибавлялась земля из запасного фонда. Хозяин 2-го разряда имел земли в половину меньше. Нехозяевами числились поселяне, не имеющие рабочего скота и имеющие земли в половину меньше хозяев 2-го разряда. Хозяевам выдавали по две лошади, земледельческие орудия труда и даже мебель из фонда военного поселения. Всю землю, которая принадлежала округу (селению), делили на равные участки и раздавали хозяевам. Каждый хозяин обязан был содержать солдат – постояльцев из регулярных эскадронов.
В военных поселениях люди подвергались учету и распределению на «ранги», «разряды» и «группы». Все бралось на учет в самих хозяйствах.
Причудливо здесь переплетались военный режим и общинные традиции. Так общины распоряжались «общественными» земельными угодьями, денежными «вспомогательными капиталами» и «заемными суммами» (создавались путем накопления взносов поселенцев). Из этих «капиталов» часть сумм расходовалась на приобретение скота, обмундирование конников, содержание поселянско-войсковой администрации и др.
Как уже было отмечено, поселенцы освобождались от государственных налогов — податей земельной повинности — дети их пользовались казенным содержанием и обмундированием. Взамен этого поселенцев было много обязанностей: они обязаны были сдавать квартиры войскам, обеспечивать полки дровами и соломой, отапливать и освещать казенные здания, давать подводы по первому требованию начальства, отводить пастбища для лошадей во время смотров, из ежегодного урожая хлеба, отделив часть своих на семена, половину хозяин обязан был сдавать в запасный магазин, а второй половиной мог пользоваться сам. Особенно тяжко поселенцам приходилось во время смотров.
Не служилые поселенцы в походах и на учениях не участвовали, но должны были кормить свои семьи, постояльцев, действующих резервистов и постоянно участвовать в постройках и перевозках леса, косить сено для полков, обрабатывать общественные поля для пополнения зерном запасных хлебных магазинов. Фактически это была казенная барщина. И, конечно, обязаны были обрабатывать вовремя и тщательно свои наделы и сенокосы. Неисполнение регламентов и предписаний начальства влекло за собой причисление к категории «порочных» поселенцев и соответствующее возмездие — телесные наказания, сдача в арестантские роты и даже в рекруты.
Формально поселенцы должны были работать три дня для государства, т.е. для обеспечения полка необходимыми пищевыми продуктами. Три дня они должны были работать для себя, причем воскресенье оставалась днем отдыха. На самом деле поселенцы работали для государства целую неделю, потому что "уроки", то есть выработка для государства, были так велики, что надо было работать почти 5 дней, чтобы отработать предназначенную норму на "урок". Они строили дороги, мосты и казармы.
Вследствие тяжелого режима смертность в военных поселениях была выше смертности в среднем по стране на 10%. Среди поселенцев случалось много самоубийств и психических заболеваний.
Воинская служба военных поселенцев.
Фронтовое обучение нижних чинов велось в поселенных полках круглый год, за исключением 6 недель (с 1 июля по 15 августа – время для сельскохозяйственных работ) и октября, когда производились все работы по устройству округа поселения (строительство и ремонт дорог, содержание в порядке улиц, в чистоте домов и т.д.).
В военных поселениях часто проводились смотры и учения, на которых иногда присутствовали высочайшие особы.
Вознесенский кавалерийский сбор состоялся в присутствии императора Николая I. Это был первый кавалерийский сбор, произведенный в таких огромных масштабах. В нем приняли участие 350 эскадронов кавалерии, 28 батальонов пехоты, 144 конной и 48 орудий пешей кавалерии. (35). Лагерь для всех частей был устроен над Бугом, на расстоянии 12 верст от Вознесенска.
Историк Н.Н. Мурзакевич сообщает: «Всем известно из газетных рассказов о тех чудесах, которые изобретательный граф Витт творил на этом историческом смотру. Более 150 тысяч кавалерии и артиллерии было собрано в окрестности военного города Вознесенска, на реке Буге. По мановению чудодейственной руки графа Витта (вернее – генерала Герштенцвейга) явился новый город с домами, дворцом, театром, сад огромный и даже лес, в домах мебель, сервизы, обед и прочее. Явилось, короче сказать, все то, что в сказках сказывается о «салфетке невидимке»: приди, ешь, пей и веселись! И все это, по словам начальника всей резервной поселенной кавалерии, делалось на счет собственных средств поселений… Маневрами, праздниками, фейерверками, гимнами, петыми тысячею кантонистов, перегоняемыми с места овечьими стадами, и воловьими парками, император Николай был очарован».
Средствами военного поселения перевезены большие деревья из казенных лесов Ананьевского уезда для устройства большого парка, обсадки улиц в городе и селениях, в которых проходили маневры, а также для засадки рощ возле приютов. В общей сложности было тогда засажено деревьями до двух квадратных верст.
Естественно, что все эти «чудеса» ложились на плечи поселян. В результате к середине 50-х годов XIX столетия население округов так обеднело, что у многих хозяев не было даже рабочего скота, хозяйство их пришло в упадок. Военные поселения стали невыгодны в экономическом отношении и не достигли поставленной цели.
Военные поселения ввиду непродуктивной экономической организации постепенно приходили в упадок, а расходы на армию не уменьшались. Год от года "хозяева" нищали: караулы, учения, работы по прокладке дорог, осушение болот и т.п. не давали возможности поселянам заниматься хозяйством. Это было убыточное предприятие в финансовом отношении. Недостаток средств помешал реализовать идею военных поселений в широком масштабе. Они не разрешили проблемы комплектования армии, потому что рекрутская повинность не только не была отменена, как предполагалось, но и не была сокращена. Вместо надежной опоры самодержавию в его борьбе с ростом революционного движения в стране, военные поселения сами явились новым рассадником брожения среди народа.
Таким образом, ни хозяйственные, ни политические, ни военные расчеты правительства, заключающиеся в полномасштабном введении воинских поселений в качестве основной формы организации и обеспечения армии не оправдались, и вместо намерения поселить таким образом всю русскую армию, от военных поселений пришлось отказаться, как не оправдавших возложенных на них надежд. В том же 1831 году Николай I приказал реорганизовать военные поселения. С этого времени они потеряли свою прежнюю роль. Ближайшие к столице военные поселения были переименованы в округа пахотных крестьян. По этой "реформе" поселяне освобождались от военной службы, а в поселениях войска находились отныне только на постое на общих основаниях. В 1857 году поселения были упразднены окончательно и сами поселенцы обращены либо в государственных крестьян, либо в «пашенных солдат».
При этом Т. Осадчий отмечает, что упразднение военных поселений на Ю. Буге заняло определенный отрезок времени м было начатов 1859 году:
"Упразднение поселений началось в 1859 г. и длилось до 1866 г., когда они окончательно были сданы мировым посредникам. За наделением поселян казенною землею по числу ревизских душ. в каждом селе образовались свободные казенные участки, из которых отрезаны небольшие участки, составляющие 1/10 часть поселянских наделов и на них в каждом селе поселены отставные солдаты Николаевских времен. Кроме того на казенной земле поселены безземельные переселенцы в поселках — Троицком в 1873, Щербановском в 1875 и Михайловском в 1878 годах".
Начало упразднения поселений на Ю.Буге позже 1857 года также подтверждается Списком населенных мест Херсонской губернии по сведениям 1859 года, где такие села как Баловное, Гурьевка, Константиновка, Новая Одесса, Троицкое и др. обозначены "с. южн. пос." - села южного поселения, в отличие от таких обозначений, как "д. вл." - деревни владельческие "с. каз." - села казенные и т.д.
Безусловно, военные поселения – одна из трагических страниц нашей истории. Это особая организация войск, при которой население – поселенцы, становились пожизненными солдатами и одновременно вели сельское хозяйство. Пребывание их в войске оставило неизгладимый след в памяти крестьян Побужья, которые в течении четверти века переносили все тяготы того необычного для них порядка солдатчины, когда каждый шаг поселенца был под полным присмотром начальства и на службе и в быту.
Вся вторая половина XIX века была временем относительно спокойным для Юга Украины, однако такое спокойствие можно считать затишьем перед бурей, которую готовил XX век.
| 
