Язык (текст) мифа

Миф всегда реализуется в языковом пространстве. Не случайно такие непохожие друг на друга исследователи мифа как Р. Барт и А.Ф. Лосев заявляют о том, что миф – это прежде всего слово.

Миф – это нарратив, который разговаривает на своем языке. Современный политический миф, вырабатывая собственный язык и решает определенные задачи.

Во-первых, миф должен очертить свое языковое пространство и отграничить одну мифологию от другой;

Во-вторых, собственный язык придает мифу устойчивость в бурных водоворотах информационного потока.

Устойчивые мифологические словоформы часто называют «штампами», «клише», «ярлыками» и т.д.

Общей чертой любого мифа является утрата (искажение) связи означающего и означаемого, то есть изменение изначального смысла слова в процессе ассимиляции его мифом.

Про это свойство языка мифа Ролан Барт говорил, что «миф крадет язык». Миф крадет язык и перерабатывает его для собственных нужд.

Рассмотрим это свойство языка мифа на конкретных примерах.

Наиболее часто употребляемым в контексте мифологии украинского кризиса является слово «фашизм», «фашист» и производные.

Отличительными чертами фашизма являются признание приоритета государства над личностью, антилиберализм, вождизм, национализм и т.д. Термин «фашист» в строгом смысле этого слова приверженец идеологии фашизма.

«Фашизм» в политическом мифе об Украине активно используется для характеристики власти в Украине после Майдана, украинской армии, а фашист для определения людей, протестовавших на Майдан, военнослужащих украинской армии, бойцов добровольческих батальонов, а иногда и для сторонников независимой Украины в целом.

Между тем современное Украинское государство едва ли можно назвать фашистским, а его сторонников фашистами: украинскими лидерами неоднократно артикулировалось превосходство интересов личности над интересами государства (именно за это активно выступал Майдан), акцентируется внимание на либеральных ценностях, в Украине отсутствует вождь и как таковая идея вождизма (отношение к вождю, как к лидеру нации, от которого зависит историческая судьба государства), милитаризм Украины носит оборонительный характер и обусловлен необходимостью сохранить целостность государственных границ. Радикальный национализм в Украине является идеологией маргинальных политических групп, которые не пользуются явной поддержкой населения, что достаточно ярко продемонстрировали выборы Президента страны и последующие выборы в Верховную Раду. Поэтому режим в Украине сложно назвать фашистским.

Очевидно, что называя Украину фашистским государством, а приверженцев независимости Украины фашистами, СМИ преследует цель создания негативного образа в духе бинарной оппозиции «добро-зло».

Дело в том, что на постсоветском пространстве история Великой Отечественной Войны и борьбы с фашизмом положена в основу новой российской идеологии и государственной мифологии.

С точки зрения среднестатистического гражданина на постсоветском пространстве, фашист – это абсолютный враг, обладающий соответствующими атрибутами абсолютного зла. В бытовом языке слово «фашист» используется в целях обозначения образа негативного человека, а также в качестве оскорбления и унижения. Таким образом, фашист – это всецело эмоциональная категория, не имеющая ничего общего с общепринятым пониманием этого термина и историческим фашизмом. Поэтому когда в новостной или аналитической  передаче об украинских событиях звучит слово фашист или фашизм, оно как правило направлено не на обозначение политических убеждений или характеристику государственно-политического режима, а скорее на возбуждение негативных эмоций у зрителя.

Кроме того, указанный пример ясно демонстрирует разрыв означающего и означаемого.

Использование клише «бандеровец». Данное клише использовалось достаточно давно для обозначения жителей западной Украины. Связано это обозначение с деятельностью Украинской повстанческой армии (УПА) на территории западной Украины под предводительством С. Бандеры. История УПА неоднозначно оценивается историками, в том числе и в Украине. Бандеровцы вели борьбу со всеми, кого они считали оккупантами украинской земли: с поляками, немцами, большевиками. Подобно другим антибольшевистским силам периода Второй мировой войны (РОА, Казачий стан и т.д.) бандеровцы запятнали себя сотрудничеством с гитлеровской Германией и последовательным антисемитизмом (который сочетался у них с антибольшевизмом). Антибольшевизм бандеровцев и их ожесточенная борьба против советской власти на Западной Украине, приход которой ознаменовался установлением советской идеологии и соответствующих порядков (насильственная коллективизация, раскулачивание, антирелигиозная кампания и т.д.) позволили советской пропагандистской машине создать им славу бандитов.

Кроме того, поскольку в понимании постсоветского человека советский=русский, считается, что исторические бандеровцы руководствовались этническим критерием при выборе мишени для атаки, т.е. охота шла именно на этнических русских. Тем не менее, бандеровцы расправлялись в первую очередь с партийными, комсомольцами, и людьми, сочувствующими большевикам, включая украинцев.

Личность Бандеры и деятельность УПА еще предстоит оценить историкам, освободив от штампов советской идеологизированной историографии.

Степан Бандера

Что касается современного украинского политического пространства, то в нем безусловно есть силы, которые можно назвать прямыми идеологическими последователями С. Бандеры, это, прежде всего, правые, националистические силы. С. Бандера, а также руководимые им ОУН и УПА воспринимаются в современном политическом дискурсе не как пособники Гитлера в деле борьбы с Россией, а, прежде всего, как борцы за независимость Украины. Поэтому нельзя говорить о том, что переоценка деятельности С. Бандеры вызвана популярностью неонацистских идей в современной Украине.

Безусловно популярность неонацистских идей на постсоветском пространстве остается достаточно высокой и  Российская Федерация не является здесь исключением.

Однако неонацистские силы как в России, так и на Украине не имеют фактически никакого влияния на политическую жизнь государства, такие идеи не поддерживаются большинством населения.

В виду сказанного использование термина «бандеровец» в отношение украинцев или украинской власти в целом необоснованно.

В тоже время клише «бандеровцы», используемое в российских СМИ, относится не только (или даже не столько) к неонацистским группам, сколько к сторонникам Украины, независимой от России, в том числе тех, кто поддержал протесты против Януковича на Майдане,  кто был противником разрушения территориальной целостности Украины и присоединения Крыма к России, кто является сторонником либерализации политической жизни в Украине по европейскому образцу, кто защищает интересы государства Украина с оружием в руках. 

Целью такого неоправданного расширения значения термина создание недвусмысленной искусственной связки фашист-бандеровец-украинец. Обращаясь к бинарной структуре мифа «бандеровец» в понимании обывателя является апологетом зла с соответствующими атрибутами. Поэтому для рядового российского телезрителя, не утруждающего себя анализом теле-образов бандеровцами являются все те, кто либо разговаривают на украинском языке, либо просто симпатизируют и сочувствуют Украине, ратуя за ее благополучие и мир на ее земле. По иронии многие такие «бандеровцы» проживают, в том числе  на территории России.

Идеологический штамп «хунта», обычно используемый СМИ в словосочетаниях «киевская хунта», «бандеровская хунта», «фашистская хунта» является относительно новым явлением в российском информационном пространстве. Само понятие хунта означает группу военных, пришедшую к власти насильственным путём в результате переворота, и, как правило, осуществляющая диктаторское правление методами террора. Т.е. родовым признаком хунты является насильственный государственный переворот, участие в этом перевороте военных и установление тоталитарной диктатуры военных. Очевидно, что в таком понимании к новой постмайдановской власти в Украине этот термин неприменим, однако он активно используется в новостных сюжетах российских СМИ. Этот штамп также имеет явную эмоциональную окраску, возбуждающую достаточно предсказуемые коннотации: незаконность власти, агрессивность власти, ее установка на диктаторское правление и подавление инакомыслия.

Незаконность решений, принимаемых после переворота в Киеве в феврале 2014, весьма условна, поскольку все решения после бегства Януковича принимала Верховная Рада Украины, избранная на основании закона и Конституции. Решениями Верховной Рады была назначена временная власть до проведения всенародных выборов Президента Украины, Президент был избран, результаты выборов не были оспорены даже Россией.

Что касается характера переворота в Киеве, то его явно нельзя охарактеризовать, как военный. Кроме того, нынешнюю власть в Украине нельзя назвать диктаторской ввиду ее очевидной слабости. Инакомыслие по крайней мере на текущий момент не подвергается преследованиям со стороны официальной власти, более того фактически в каждом новостном сюжете мы видим украинцев, высказывающих свое недовольство решениями властей, украинских политиков и экспертов, высказывающих российским СМИ позицию, противоречащую официальной позиции Киева.

Все эти проявления реальных демократических свобод. Ввиду сказанного определение нынешней власти в Украине как хунты не соответствует действительности.

Следует отметить, что слово «хунта» фактически перестало использоваться российскими СМИ для характеристики украинской власти примерно с осени 2014 года.

«Карательная операция на Донбассе». Данный штамп активно используется в российских СМИ для обозначения вооруженного конфликта между пророссийскими сепаратистами и украинскими властями в Донецкой и Луганской областях Украины.

Слово «кара» означает наказание, возмездие. От обычного наказания кару отличает особая жестокость, суровость. Кроме того, в отличие от наказания, которое как правило основано на законе, и в большинстве случаев является «справедливым», кара обусловлена каким-то высшим смыслом, она часто иррациональна как в своей обоснованности, так и в своей жестокости. Словосочетание «карательная операция» является мифологемой второго порядка и включает в себя определенный состав смыслов. Именно этим термином принято обозначать операции гитлеровских войск против партизан и мирного населения. Российские СМИ, используя оборот «карательная операция на Донбассе», стремятся перекинуть все тот же семантический мостик от гитлеровского фашизма  к действиям современной украинской власти.

Между тем, с точки зрения международного и внутригосударственного права Украины, украинские власти ведут борьбу за установление конституционного порядка в восточных областях страны, нарушителями которого являются сепаратисты, поддерживаемые иностранным государством – Россией – которое при этом не скрывает своего агрессивного отношения к украинской государственности, подтверждая слова практическими действиями  (аннексия Крыма).

Забегая немного вперед, отметим, что словосочетание «карательная операция на Донбассе» обыгрывает основную мифологему, на которой строиться весь российский миф о конфликте на юго-востоке Украины: Война в Донбассе – это иррациональное желание постмайдановской власти осуществить геноцид русскоговорящего населения Украины, что с одной стороны порождает естественный протест русскоязычного населения, а с другой должно легитимировать стремление России восстановить свою гегемонию на этой территории в целях защиты этого населения.

До этого момента мы говорили о негативных штампах. Однако российские СМИ используют язык, направленный на создание и позитивных образов.

Пожалуй наиважнейшим в этом смысле является термин «ополченец». Ополченец, в отличие от термина «сепаратист», связан с позитивными коннотациями. «Сепаратист» семантически связан с отделением, нарушением изначального единства и целостности. Именно поэтому российские СМИ не используют данного термина по отношению к сторонникам ДНР и ЛНР, несмотря на то, что он более релевантен.

Ополченец включает в себя следующие смыслы, которые активно эксплуатируются мифом:

• ополчение предполагает всеобщую мобилизацию всего народа;
• ополченец всегда доброволец, то есть мобилизация всегда добровольна;
• ополченец не является профессиональным военным и как правило не связан с вооруженными силами, побудительным мотивом взять в руки оружие для него является безвыходная жизненная ситуация;
• ополченец всегда обороняется, но почти никогда не наступает;
• термин «ополчение» взывает к российскому историческому опыту: почти в любом противостоянии с внешней агрессии будь то Смута XVII века, нашествие Наполеона или Великая Отечественная Война, народная военная активность проявлялась в форме ополчения.

Важным является акцент на борьбе именно с внешней угрозой. Термин «ополченец» призван подчеркнуть противостояние с чуждыми для народа силами, в данном случае Украинским государством.

Между тем в рядах сепаратистов сражается большое количество граждан России, включая регулярные подразделения Вооруженных сил России. Сепаратисты ведут активную деятельность в части наступления и не скрывают своих амбиций по поводу расширения территории «Новороссии». Ни в Донецкой, ни в Луганской ни в других областях Украины не было и нет единодушной поддержки деятельности сепаратистов, поэтому нельзя говорить о всеобщем подъеме жителей Донбасса.

Таким образом, термин «ополченец» применяется в СМИ для обеления образа сепаратиста, создания иллюзии справедливого воина, сражающегося на стороне «добра».

Минин и Пожарский с народны ополчением

Надо заметить, что приведенный анализ не претендует на то, чтобы быть исчерпывающим, а содержит лишь примеры из области мифологического языка.

Язык мифа неисчерпаем и изменчив. Политический миф постоянно корректирует свой лексикон.